Венок Лермонтову

МИХАИЛ КИРИЛЛОВ

 У памятника Лермонтову

Ты стоишь, не знающий покоя,
Молодой, уставший от дорог,
Думаешь над новою строкою –
Так, как ты лишь думать мог.
Ты ещё, наверно, не заметил:
Отшумели тысячи дождей,
Миновало более столетья
Бесконечной юности твоей.
Золотятся, как и прежде, нивы,
Пахнет воздух хлебом и жнивьём.
Голос твой свободно и счастливо
Входит гостем в каждое жильё.
Жить и жить в граните и металле
Вечно юной пламенной душе!
Слышишь, как деревья зашептали:
«С днём рожденья, дорогой Мишель…».


            НИКОЛАЙ КУЛЕНКО

              Утро в Тарханах

            Ещё в усадьбе тишина.
            Рассвет приходит в красках лета.
            Берёзка в белом, как княжна,
            Дубок в зелёных эполетах.
            Дымится старый пруд слегка,
            В парную воду смотрят ивы.
            И кучевые облака
            Кочуют над бессмертной нивой.
            Уже малиновка поёт.
            Заря сияет величаво.
            Над миром солнышко встаёт
            Лучистой лермонтовской славой.
            В лучах – девчушка на тропе.
            И самолёт под небосклоном…
            Михайло Юрьевич! К тебе
            Явился новый день с поклоном.


АЛЕКСАНДР САЗОНОВ

*  *  *

Я правды ничем не нарушу,
Сказав, что под стать колдуну,
Он с детства берёт вашу душу
И держит до смерти в плену.
Характер, как порох, –
Не трогай!
Быть может, отсюда и дар?
Но раньше гусарили много,
А он – не бездумный гусар.
По чёрному небу России
Мелькнул он, судья и пророк,
И веру в мятежные силы,
Тоску по свободе зажёг.
История судит престрого.
Его – опасался и царь:
Бунтарили русские много,
А этот – особый бунтарь.
Под пули его – непоклона!
Убийце – негласный почёт.
Рабы-охранители трона
Не знали, что он не умрёт.
Но скинули деспотов страны,
Потомки рассеяли тьму.
И люди, как в Мекку, в Тарханы
Идут поклониться ему.
Святая для русских дорога…
Законная гордость в груди…
В России поэтов много,
А Лермонтов –
Один!


            ЛАРИСА ЯШИНА

               В Тарханах

            Льёт дождь. Холодный долгий дождь,
            Хотя и середина лета.
            А ты задумчиво идёшь
            Землёй мятежного поэта.
            В усадьбе тихо, ни души,
            Дом барский звука не уронит,
            Лишь кто-то в тёмном капюшоне
            Из дома ключника спешит.
            К пруду склонился старый вяз,
            Грустя, должно быть, о поэте,
            И не понять: где ты сейчас –
            В сегодня, в прошлом ли столетье?
            Чуть слышно звякнули ключи,
            И занавеска колыхнулась,
            Наверно, бабушка вернулась,
            Поставив в церкви три свечи.
            Печали ноша нелегка,
            Стоят деревья в карауле…
            Летит, летит через века
            В сердца мартыновская пуля!